Защитник - Страница 77

Молодая светловолосая женщина прошла через то, что заменяло здесь воздушный шлюз. Я напугал ее, как своим безобразным обликом, так и быстротой движений. Будучи вежливым человеком, она попыталась скрыть свой страх.

— Нам нужна пища, — сказал я ей. — Всем нам. Если бы у меня не было излишнего мускульного веса, когда я заболел, сейчас бы я был уже мертв.

Она кивнула и заговорила с сиделкой, общаясь при помощи микрофона размером с булавку.

Она обследовала меня. Мое физическое состояние сказало ей достаточно, чтобы повергнуть ее в крайнее изумление и расстройство. Я уже должен был умереть или же стать калекой-артритиком согласно большинству законов медицины. Чтобы доказать ей, что я здоров, я сделал несколько гимнастических упражнений (и воздержался от многих других упражнений, чтобы она не знала, насколько я здоров).

— Эта болезнь не калечит, — объяснил я ей. — Когда она проходит, мы становимся способны вести нормальный образ жизни. Болезнь воздействует только на наш внешний облик. Заметили?

Она залилась румянцем. Я наблюдал, как она спорит сама с собой, следует ли сказать мне, что я утратил всякую надежду на нормальные сексуальные отношения. Она решила, что пока я еще не готов к такому удару.

— Вам придется несколько изменить свой образ жизни, — деликатно предупредила она.

— Я тоже так полагаю.

— Это болезнь с Земли?

— Нет, к счастью. Если бы ее можно было легко распознавать… Честно говоря, мы считали, что с ней покончено. Если бы я думал, что существует хотя бы малейший шанс… Ну, ладно.

— Надеюсь, вы сможете что-нибудь сообщить нам о ее лечении. Мы не смогли помочь ни одному из вас, — сказала она. — Все, что мы пытались сделать, только ухудшало положение. Даже антибиотики. Троих мы потеряли, остальным, казалось, не становилось хуже, и мы оставили вас в покое.

— Хорошо, что вы остановились прежде, чем принялись за меня.

Она решила, что это бездушно. Но если бы она только знала! Я был единственным человеком на Доме, который достаточно много знал о мире Пак. Следующие несколько дней я занимался тем, что насильно кормил остальных заболевших. Самостоятельно есть они не могли. Обычная пища не обладала вкусом корня дерева жизни. Все заболевшие были близки к смерти. Бреннан знал, что делает, когда не мешал мне нагуливать лишнюю мускулатуру. В промежутках я разузнавал, что я могу сделать, с учетом уровня промышленного развития Дома. Я воспользовался лентами из больничной . Я изобретал всевозможные способы защиты, используя для этого примерно два миллиона производителей (нам придется установить диктатуру, поскольку ни на что другое просто нет времени, но при этом некоторая часть населения будет потеряна) и ровно двадцать шесть защитников. Я разрабатывал и другие варианты обороны с учетом двадцати двух, двадцати четырех защитников на тот случай, если не все они выдержат перерождения. Но решение всех этих проблем было всего лишь игрой ума. Двадцати шести человек было недостаточно, если учитывать то, что я узнал об уровне цивилизации Дома.

Когда остальные пациенты очнутся, я смогу все объяснить им. А о Доме они знают больше. Возможно, их ответы окажутся отличными от моего. Я ждал. Время еще было. Нас и разведчиков Пак разделяло девять месяцев. Я разрабатывал, поставив себя на место разведчиков Пак, различные способы уничтожения Дома. Я создавал новый проект «Защитника», использовав то, чему мы научились от разведчиков Пак, и учитывая то, чего не имел Бреннан, когда он строил свой «Защитник».

Через шесть дней заболевшие начали пробуждаться. Двадцать четыре. Кроме врачей Мартина и Коулеса, заразившихся от своих пациентов. Они еще находились в стадии перерождения. Это было счастье — беседовать с людьми, чей разум равен твоему собственному. Бедняга Бреннан. Я говорил быстро, зная, что скорость и мой акцент плоскостника сделают мою речь непонятной для любого производителя, который мог бы нас подслушать. Пока я говорил, они ходили по палате, опробуя свои мускулы, опробуя свои новые тела. Но я знал, что они не упускают ни единого слова. Когда я закончил, мы потратили несколько часов на обсуждение ситуации.

Нам следовало выяснить, не сфабриковал ли Бреннан изображение флота и разведчиков Пак. Нам повезло. Лен Бестер оказался ремонтником по ядерным двигателям… Он смог спроектировать индуцирующий генератор гравитации. Он сказал, что устройство это будет работать, и, чтобы убедить нас, дал нам подробное теоретическое обоснование и рассказал, как именно генератор будет работать. Мы решили поверить и в гравитационный телескоп, и во флот Пак. Больше проверкой истории Бреннана мы не занимались, не считая анализа ее внутренней последовательности, который мы все-таки провели.

Мы совместно разработали наши планы. Взломали пластиковый воздушный шлюз и всей толпой ринулись по больнице. Все закончилось раньше, чем персонал успел сообразить, что происходит. Мы заперли их на то время, пока вирус дерева жизни не погрузит их в спячку. Многие просили разрешить им продолжать ухаживать за пациентами. Мы это позволили, но все запасы медикаментов пришлось уничтожить. Существовала возможность, что когда люди начнут подвергаться действию вируса жизни, оставшиеся попытаются лечением улучшить их физиологическое состояние.

Полиция города Глины окружила наконец больницу. Но к тому времени мы могли быть уверены, что все, кто находился в больнице, заражены. Ночью мы разогнали полицейских.

В последующие дни мы громили больницы, аптеки и единственную на планете фармацевтическую фабрику. Чтобы замедлить распространение новостей, мы разрушили телевизионные станции. Людьми овладела бы паника, если бы они узнали о новом заболевании. Правду они сочли бы не менее ужасной. Со вспышками паники нам приходилось сталкиваться неоднократно. Народ Дома сражался с нами так, точно мы были исчадиями ада. Десять из нас погибли, схваченные и связанные, но не убившие ни одного потенциального защитника. Шестеро из нас были пойманы на том, что пытались спасти свои семьи, снабдив их скафандрами или герметическими палатками, чтобы предохранить от вируса, и укрыв своих близких где только возможно. Убивать нарушителей необходимости не было. Мы посадили их под замок до тех пор, пока производители не умрут или же не переродятся.